Узнав о том, что антигерой с топором и бензопилой в минском торговом центре лежал в Новинках, комментаторы на форумах потребовали отгородить всех людей с психическими заболеваниями в специальных интернатах-гетто. Но мы узнали: такое вряд ли когда-то произойдет. В Минске живет больше 12 тысяч человек, которые страдают психозами, 4,5 из них больны шизофренией, и большинство после прохождения курса лечения снова выходит в мир. Дальше этим людям нужна система реабилитации, но ее, как оказалось, нет даже в столице. При этом самая большая в Минске общественная организация, которая уже пять лет помогает людям адаптироваться в обществе — общаться, дружить, работать и отвечать за свои поступки, вот-вот сама может сломаться из-за полного отсутствия финансирования. Автор журнала «Имена» Вячеслав Корсак узнал, как сегодня живут люди, которые вышли из психбольниц и почему шансов на их нормальную интеграцию в общество становится всё меньше.
— С этими людьми, попавшими однажды в ловушку своей психики, никто ведь у нас в стране толком не работает, — начинает возмущаться Ольга Рыбчинская, директор общественной организации «Клубный дом», когда мы обсуждаем с ней последний нашумевший поступок парня с бензопилой. Ольга, в прошлом социальный работник в одном из столичных территориальных центров, возглавила эту организацию пять лет назад с одной целью: помогать людям с психическими расстройствами адаптироваться в жизни, учиться самостоятельности и не терять связей с миром. За пять лет своего существования Клуб объединил 130 жителей Минска, страдающих психическими заболеваниями. И все пять лет, делится Ольга, в организацию приходили люди, которые в силу разных жизненных обстоятельств получали диагнозы, проходили лечение и больницы, а затем выходили и не знали, как им жить дальше.
Мы беседуем с Ольгой в небольшом здании, расположенном в Заводском районе столицы, где каждый день Ольга с коллегами пытаются выстроить тот самый мост между психически уязвленным человеком и обществом. Здесь с этим человеком общаются, учат его работать, готовить, стирать и просто общаться наравных.
О парне с бензопилой, впрочем, Ольга рассуждать особенно не хочет, потому что о нем «очень мало информации». Но ее волнение из-за отношения к людям, вышедшим из психиатрических больниц, понять можно: пока страны Запада думают об интеграции таких людей в общество, в Беларуси до сих пор отсутствует система социально-психиатрической помощи и реабилитации для них. И если раньше у самого «Клубного дома» были хоть какие-то ресурсы (организации удалось выиграть западный грант, который и позволял ей существовать первое время), то сейчас денег на продолжение работы нет.
— После получения гранта немецкие спонсоры поставили нам задачу найти финансирование внутри страны. И мы его нашли: во второй половине 2014 года нашу работу оплачивало государство, нас включили в систему госзаказа. Но долго это не продлилось. Через полгода изменились законы, местные власти посчитали, что государство итак оказывает достаточно внимания таким людям, и нас из госзаказа исключили, — объясняет Ольга.
«Клубный дом»
Андрей, Катя, Наташа и два Сергея — минчане, которые лежали в психиатрических больницах, а сегодня учатся жить по-новому. Вспоминать обстоятельства своей болезни этим людям крайне тяжело, но все пятеро говорят о них совершенно открыто. Все они любят Клубный дом, приходят сюда поработать и пообщаться регулярно, с удовольствием и даже большим рвением. У каждого из них за плечами — совершенно разные истории, но этих людей объединяет одно: они понимают, что значит быть психически нездоровым человеком в Беларуси. Диагноз — это всегда осуждение со стороны окружающих, а значит — неизбежные проблемы с социумом, семьей, работой.
33-летняя Наташа практически каждый день приезжает в здание по улице Ангарская, 46. Проблемы с психическим здоровьем у нее с детства. Сначала девушка училась в спецшколе, затем прошла психоневрологический диспансер. Она никогда нигде не работала, но сегодня у нее совсем нет желания оградить себя от общества. Наташа постоянно посещает различные кружки, любит кататься на коньках, а три месяца назад пришла в Клубный дом, где стала шить и учиться готовке.
На стене у входа в здание висит шильда с надписью «психоневрологический дом-интернат для престарелых и инвалидов № 2 г. Минска». Друзья Наташи, как и сама Наташа, — одинокие люди, которые тоже имеют психические заболевания, живут с родителями, не раз лежали в психиатрических клиниках и каждый день перед сном пьют седативные препараты.
Девушка с по-детски наивной улыбкой входит внутрь здания, сворачивает направо и вскоре оказывается в комнатушке, в которой стоят несколько компьютеров, круглый стол, а на стенах висят листы и таблички, разрисованные маркерами. Одна табличка гласит:
«Меню на 20.10.16., четверг
Купить продукты. Сергей
Замесить тесто. Макс, Оля
Выложить яблоки. Максим
Сварить макароны.
Зажарить лук. Александр
Выпечь шарлотку. Люба
Накрыть на стол. Наташа»
Наташа скидывает куртку и приближается к столу, где сидят шестеро человек: мужчины и женщины. Девушка задорно здоровается с присутствующими и берется за дело. Вчера, как и сказано на табличке, Наташа накрывала на стол и вместе со всеми ела шарлотку. Сегодня у нее другое задание: сделать передник, а потом вырезать бумажных персонажей для театра теней. Примерно так выглядит обычный день Наташи, которая страдает ментальным заболеванием и каждый день приезжает в минский Клубный дом «Открытая душа». Здесь она готовит, работает, занимается творчеством и встречается с друзьями.
Большинство друзей Клуба подтягивается ближе к 12-ти, когда их «отпускает» после выпитых на ночь седативных препаратов
— Зовут меня Наташа, — пришивает лямку к переднику 33-летняя женщина. — Училась я в школе. С детства была с Марией Ефремовной — соседка по даче моя любимая. Полюбила коньки, и сейчас в субботу и воскресенье хожу кататься по два часа. Друзья на танцы меня еще записали. Я Оле благодарна за то, что она меня взяла в Клубный дом (директор Клубного дома Ольга Рыбчинская — прим. авт.). Я люблю готовить тут, особенно обожаю шить. Мы вчера яблоки чистили, шарлотку сделали и макароны. Тут меня учат на машинке шить, подарили нам две машинки швейные, я уже сама умею. Сейчас шью передник. Живу с родителями. Мама работает врачом, папа — строитель. Я обожаю куда-нибудь ходить. 5-го ноября в цирк с Клубным домом иду, 18-го иду с Геннадием Викторовичем (специалист по социальной работе Клубного дома — прим. авт.) и ребятами в дельфинарий. А еще любила на природе быть с подругой Олей раньше. Сидим на Ивана Купала, праздник такой, друг другу венки делаем: я ей на голову сделаю, она — мне. Играли так с ней хорошо. Я рада, что у меня была такая подруга хорошая. Сейчас у нее двое детей, живет в Санкт-Петербурге. А еще когда я была маленькая, и мне было семь лет, я это отчетливо помню, мы пошли коз пасти, и я на козе проехалась вверх тормашками (смеется).
«Принудка»
Клубный дом — не белорусская новинка, а международная модель реабилитации людей с ментальными заболеваниями. Подобные Клубные дома существуют во всем мире и помогают восстановить навыки труда, общения, независимого проживания и снизить социальное бремя семей таких людей. Клубные дома — демократичный институт. Его философия основывается на вере, что каждый человек с психическим заболеванием имеет право на полноценную жизнь, семью, работу и дружбу. Клубный дом «Открытая душа» отворяет двери в 10 утра, закрывает — в шесть вечера. Но поголовное большинство друзей Клуба подтягивается ближе к обеду — в 12, когда их «отпускает» после выпитых на ночь седативных препаратов. Именно в это время каждый день в минском Клубном доме проходит ежедневная 5-минутка, где присутствующие распределяют роли и обязанности на день. Помогают им в этом сотрудники Клубного дома: директор Ольга Рыбчинская, специалист по социальной работе Геннадий Пугачев и социальный работник Максим Брашко.
Сотрудники Дома утверждают, что в их организации нет строгой иерархии. Все равны. Об этом побочно свидетельствует тот факт, что сотрудник Максим Брашко сам был клиентом Клубного дома. Он пришел в организацию после затяжной трехлетней депрессии, лечения в Новинках и сложного «послевкусия». После года волонтерства Максима взяли в Клубный дом в качестве соцработника.
День в Клубном доме нормирован, как, впрочем, и формы досуга. Все участники организации по собственному желанию разбиваются на группы. Офисная группа занимается важными текущими вопросами. Например, когда Клубный дом переехал на базу дома-интерната, именно члены офисной группы Андрей, Сергей и Максим сделали ремонт в двух комнатах своими собственными силами: зачищали, шпатлевали, красили стены и клали плитку. А по четвергам главными здесь становятся участники кухонной группы. Люди с психическими заболеваниями готовят блюда и учатся самостоятельности и работе в группе.
Это такое место, где можно отвлечься и не уединяться на своих проблемах
Сергею 45 лет, за его плечами больница и много приключений. Это он вместе с другими участниками занимался ремонтом в комнатах Клубного дома. Когда-то Сергей работал на производстве, а потом объясняет свою жизнь так: «заболел». Вспоминает, что в свое время ему нужно было принимать препараты, но он не стал. Состояние здоровья ухудшилось, пока однажды он не пришел на работу и не подрался с одним сотрудником. В итоге в 1999 году попал в психиатрическую больницу, где прошел курс принудительного лечения.
После «принудки» Сергею дали 2-ю группу инвалидности. Теперь раз в год Сергей ходит на дневной стационар в больницу, чтобы получить рекомендации от лечащего врача и выписать лекарства. Правда, лекарства, как он сам признается, очень дорогие. Стоят миллион и съедают добрую часть от его пенсии. А работать, чтобы заработать на лекарства, Сергей не может: без трудовых рекомендаций не берут. Приходится перебиваться случайными заработками. Всё прошлое лето работал грузчиком на рынке и, вспоминает, сильно уставал. Дома сидеть Серегю грустно и одиноко. Поэтому он и приходит в Клубный дом, чтобы пообщаться и поработать, почувствовать себя свободным человеком.
